От первого лица: слепая ревность

Детская ревность к братьям и сестрам, ревность к друзьям и любимым. Чувство, которое сопровождает нас на протяжении всей жизни, являясь платой за любовь , за способность чувствовать. Как бы мы ни отпирались и ни сопротивлялись. Автор Леди@CatSie.ru Анна Сысоева рассказывает о том, какую роль ревность играет в ее жизни — история от первого лица.

Родственные связи

Вы находитесь на странице От первого лица: слепая ревность, так же рекомендуем заглянуть в другие разделы нашего сайта.

«Помню, когда я еще училась в младших классах, а мой брат , соответственно, в институте, у него появилась девушка. Конкретный момент ее появления давно забылся, но несколько ярких воспоминаний осталось. Тогда я еще не очень хорошо понимала, что происходит, но на эмоциональном уровне организм и мозг что-то для себя решали. Я ни в какую не хотела отпускать его с ней гулять, устраивала ему часовые истерики со слезами, соплями, криками, валянием на полу и цепкой хваткой за ногу. Мама меня кое-как от него отрывала и, пока приводила меня в чувства, Ромка, брат, под шумок уходил.

Девушку звали Рита. Как-то раз меня отправили с ней гулять в наш городской парк . Так из нас пытались сделать подруг. Она меня кормила мороженым, сладкой ватой, мы катались на карусели, а еще она подарила мне красивую раскраску. Много ли для детского счастья надо? Это был хороший день, даже фотография где-то осталась. И вроде все прекрасно, но я упорно не хотела воспринимать Рому и Риту как пару. Патологически. Когда я видела, как они держатся за руки, у меня просто сносило крышу.

Похожие чувства пробуждались и к маме. В детстве родители брали меня на все мероприятия и какие-то посиделки с родственниками. В один из вечеров мы пошли с мамой к ее лучшей подруге, пусть земля ей пухом будет. Икра, домашний хлеб (тогда только-только появились первые домашние хлебопечки), любимое компанией шампанское.

Мама, я, ее подруга с мужем и шесть прекрасных маленьких собачек ши-тцу, которые дружной мохнатой гурьбой встречали и провожали гостей. Бантики у них еще смешные на челках были.

В какой-то момент этого уютного вечера я своими детскими мозгами отчетливо понимаю, что шампанского было чересчур много и его пузырьки активно массируют мозги взрослых. Муж маминой подруги и мама танцевали в комнате и как-то незаметно начали «дурачиться», если кто-то из вас такого никогда не наблюдал, то я вас поздравляю, вы счастливый человек. Мне посчастливилось застать всю эту картину. Помню только пелену перед глазами, балкон, стрекот сверчков и что на руках у меня сидел ши-тцу Лаки, который с щенячьим задором слизывал слезы с моих щек.

Будучи подростком, я любила проводить летние дни у мамы на работе. Лес, свежий воздух, грибы, земляника. Чудесное место, которого, к сожалению, больше нет. К маме на работу приходили разные высокопоставленные дяденьки, которым нужно было внимание.

В такие моменты меня к ней тянуло, как магнитом. Я стояла рядом, обнимала, висла и всячески маячила на горизонте, разве что не прыгала между ними. Мое, не отдам, уйди отсюда, тебе тут не рады.

А эти пиджачные дядьки спрашивали, сверкая глазами: «Дочка твоя?» Так мне хотелось их ударить в этот момент. До этого никогда не доходило, но маминого массажиста я однажды все-таки выставила из нашей квартиры с живописным выбрасыванием его верхней одежды в коридор. Глупо, сейчас я это понимаю: никому от этого не хорошо, и мне в первую очередь.

Потому что я страшно болею после таких номеров.

Третья лишняя

В школе я с первого класса дружила с хорошей девочкой Викой. У нас были общие интересы, шутки, секреты и первая, выкуренная на двоих, сигарета. Мне было невыносимо тоскливо, когда Вика не приходила в школу. Так бывает, когда два человека ткут ниточку взаимопонимания. Вика заступалась за меня, а я за нее. Мы прикрывали друг друга перед родителями и иногда делали вместе уроки.

Кажется, мы с этой миниатюрной девочкой были неразлучны до восьмого класса. А потом в наш мирок вторглась Таня, и я стала уже не нужна. Тогда я не чувствовала этой боли, которую способна испытывать сейчас, но меня мучил один-единственный вопрос: почему? Ведь все было хорошо, мы не ссорились, ниточка взаимопонимания не рвалась, все были довольны. Даже наши одноклассники спрашивали меня , что случилось. Я только разводила руками и просила задать этот вопрос Вике. Спустя какое-то время все опять наладилось, но воспоминания об этом остались. Это было важно тогда, пусть и совершенно не трогает сейчас.

Когда мне было 20, я уже несколько лет состояла в близких отношениях с другой девушкой, переехала к ней в Ригу, поступила в институт, устроилась на работу. По сути, конечно, я была все еще ребенком, но тогда мне казалось это умопомрачительно взрослым — быть самостоятельной, вести быт, устраивать семейный шопинг, три раза в день гулять с собакой и по пятницам ужинать в ресторане.

Со временем наши с Катей отношения свелись к дружеско-семейным. В один прекрасный день на привычный вопрос «Ты меня любишь?» она ответила «Нет». Я не стала ничего спрашивать больше, ведь отношения у нас были доверительными. А Катя сама мне рассказала, что состоит в милой интернет-переписке с хорошим мальчиком Сережей. И в итоге все — любовь.

Казалось, мой мир рухнул. Учеба не клеилась, а на работе сократили из-за кризиса. Вдобавок ко всему мне посчастливилось наблюдать развитие их отношений. Уехать я сразу не могла, а жили мы по-прежнему вместе. Было бесконечно больно слышать, как она с ним разговаривает, видеть, что улыбается не мне, чувствовать, что и сердцем она уже не со мной. Отдыхать от всего происходящего мне удавалось только во сне. Я ничего не могла с этим поделать — насильно мил не будешь.

Наступил пик моей ревности. Катя стойко наблюдала за моими страданиями, утешала, говорила, что я все равно для нее самый близкий человек. За все это я поплатилась длительной депрессией, нервным срывом и в итоге, проводив Катю на первый в ее жизни самолет к Сереже, вернулась домой из затяжной рижской жизни, ибо меня ничего там больше не держало. Я стремительно теряла вес и интерес к жизни. Сейчас я вспоминаю то время с легким налетом грусти. Зарубцевалось, зализалось, залилось вином и прочими спиртными напитками.

«Тебя затопчет, а потом себя убьет»

Спустя два года она может даже рассказывать мне обо всем, я даже буду советовать что-то, всячески поддерживать, главное, чтобы я ни черта не видела. Так у меня складывается ощущение, что мне рассказывают о каком-то выдуманном персонаже. Так легче.

Казалось, что со временем что-то изменится, но, скорее всего, все осталось так же, как было пару лет назад. Меня это заведомо пугает, потому что я не хочу так. Еще в старом выпуске «Осторожно, Модерн!» был эпизод, когда жена любовнику говорит, описывая дальнейшие действия мужа: «Он сказал, что сначала тебя затопчет, а потом себя убьет… или сначала себя затопчет, а потом…» Приблизительно это я чувствую, когда ревную. Правда, тут еще плюсуется безысходность, осознанная собственная глупость и большое количество никотина. Хотелось бы, чтобы внутри меня был маленький тумблер, который поможет мне отключить это проявление слабости. Я вообще не имею ни малейшего понятия, для чего оно нужно людям. Инстинкт, мать его, боязни превосходства. Умом-то понимаешь, что каждый человек принадлежит только себе, что смотрится со стороны это гадко, что все для чего-то случается. Ревность бывает разной, и это чувство можно испытывать только к друзьям, родным и любимым — к людям, которые у тебя в сердце. Но почему так грустно от того, что, пуская человека в душу, ты расслабляешься, а потом случается то, что переворачивает все с ног на голову. Так проблем мало, что ли? Не подпускать к себе никого? Сколько еще времени должно пройти, чтобы я перестала себя так мучить, чтобы не видеть, как внутри меня зарождается зверь, который рушит все вокруг меня и внутри. Мне страшно, но как бороться с этим я не знаю, увы.

Время показывает, что человек может пережить многие потрясения. А значит, что переживет ревность и все вытекающие из нее неприятные последствия. Я вот пережила и, надеюсь, сделалась чуточку сильнее от этого. Как писал Руднев в своей книге «Введение в шизореальность» — шизофрения является нашей расплатой за способность думать. Страдает то, чем думаем. Так, может, и ревность это наша плата за любовь? Стоит ли овчинка выделки — решает каждый за себя. Стыдиться и ненавидеть себя за это также выбор каждого. Такая у нас природа. Главное, не потерять способность чувствовать.

Фото: East News